***
– Ник, – я подскакиваю с дивана, слыша, как открылась дверь.
– Прости, крошка. Знаю, опоздал. Куча проблем скопилось в филиале фонда, и мне пришлось… – он на ходу расстёгивает куртку, бросая её на кресло, затем туда же летит кофта и замирает, наконец-то, обратив внимание на меня.
Он осматривает моё чёрное платье из шёлка, с гипюровыми вставками, плотно облегающее фигуру, и уже улыбается во весь рот довольный увиденным. Ещё бы, он сам выбирал.
– Я так и представлял себе тебя в нём, хотя без чулок. Но это всё, как я люблю, – выносит вердикт он, и я улыбаюсь ему. Недаром провела в ванной все три с половиной часа, пытаясь выглядеть идеальной и красивой для него. Ведь он так быстро оставил меня в президентском номере «Хилтона», что я даже не успела спросить, а как мне с ним связаться. И в итоге последний час сидела вся, как на иголках, изучая каждый миллиметр в комнате и, как назло, мой телефон помер, а зарядку, я, по своему обычаю, забыла дома. Но сейчас он здесь, стоит напротив меня, и я могу сказать себе: «Умница».
– Мы опоздали на ужин, может быть…
– Нет, я перенёс его на девять, поэтому я сейчас быстро приму душ, переоденусь. А ты пока спустись и подожди меня в холле, – говорит Ник, и я киваю.
– До встречи, – бросая, он идёт к спальне, а я в другом направлении, прикидывая, куда можно спрятать ключ-карту. И нашла куда: за резинку чулок.
Я в лифте спускаюсь в холл, как неприятный привкус кислоты теребит горло, но я игнорирую его и сажусь на диванчик, ожидая Ника. Через двадцать минут мне стало уже плохо, видимо, всё же желудку не понравилось сегодняшнее шампанское и два сладчайших тортика. Я решаю, что пока Ник купается, я успею сходить в бар, где ужинают постояльцы, да и просто гости, и выпить воды, а запишу всё на наш номер.
Не хочу портить вечер неожиданно взбунтовавшимся пищеводом. Нет, и всё. Буду терпеть на крайний случай. Ведь он, Ник, такое путешествие мне придумал, что я не могу показать ему свою слабость.
Тридцать третий шаг
– Добрый вечер, мисс. Что будете? – С улыбкой спрашивает бармен.
– Мне…
– «Шато Пап Клеман». Только самое лучше для такой красавицы, и, конечно же, за мой счёт, – раздаётся слева от меня мужской голос. И я поворачиваюсь на него, встречаясь с голубыми глазами афро-метиса. Его наглая ухмылка на пухлых губах и скользкий пронзительный взгляд никак не вяжутся с презентабельной внешностью и приятным обликом обычного парня примерно двадцати пяти лет.
– Благодарю, но это лишнее. Я лучше пойду, – сухо отвечаю бармену и скатываюсь с высокого стула.
Резкий рывок за мой локоть, и я падаю на грудь этого парня, который второй рукой уже обхватывает по-хозяйски меня за талию, опуская ладонь к ягодицам. Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю даже ударить его или же как-то показать, как мне противно это. Ничего не успеваю, только моргнуть и увидеть триумфальный блеск голубых глаз.
– Быстро убрал от неё свои руки, – холодный знакомый тембр разрезает воздух вокруг нас, заставляя меня застыть, как и этого урода от неожиданности. Мне удаётся в эти секунды оттолкнуть его и отступить на шаг, быстро дыша от такого отношения ко мне.
– Иди куда шёл, это не твоё дело, как я обнимаю свою девочку, – сладко тянет парень, вставая со стула и протягивая ко мне свои руки.
– Она моя. Это моя девушка. Она со мной. И если ты хочешь жить, то уйдёшь отсюда, иначе… – лицо Ника словно высечено из камня, а слова настолько наполнены ледяной яростью, говорящей о его силе, что мне становится страшно, и я хватаю его за руку, сжимая, и пытаясь увести его.
– Иначе я сделаю так, что родная мама не узнает тебя. Обучу, как надо обращаться с девушками, а лучше вовсе не трогать их. Всё ясно? – Ник отбрасывает мою руку, уже вплотную подходя к парню, спокойно ухмыляющегося от его речи, и при этом одного роста с ним.
– О, так ты сутенёр. Сколько она стоит? Даю три тысячи за ночь, надеюсь, ты хорошо обучил эту цыпочку…
Он не успевает договорить, как Ник хватает его за лацкан пиджака и с силой швыряет в барный стул, который падает вместе с наглецом, а вокруг нас раздаются вскрики испуга от гостей ресторана.
– Ник, пожалуйста… не надо, – я успеваю обежать его и упереться ладонями в его грудь, пытаясь толкнуть в сторону выхода. – Пожалуйста.
Под моими руками бьётся равномерно сердце, словно ничего сейчас не произошло, а моё… моё отдаётся в ушах и в дрожании ног.
Он переводит взгляд на меня, и я глазами молю прекратить и просто уйти, пока за моей спиной парень, изрыгая проклятья и оскорбления, поднимается.
– Чтобы духу его здесь не было, – Ник поворачивается к перепрыгнувшему бармену через стойку и отдаёт приказ.
– Да… да, простите, я всё видел… простите, – мямлит он.
– Пошли, – Ник обхватывает меня за талию, и я на себе… на нём чувствую эти липкие взгляды всех вокруг. До сих пор внутри меня происходит землетрясение.
Кто-то в зале неожиданно закричал, затем ещё и ещё один голос, и Ник толкает меня, что я лечу на пол, падая на колени. Не понимаю, что произошло. Резко обернувшись, я… поверить не могу.
Внутри меня всё сжимается от страха… от страха за Ника. Двое мужчин, словно дикие звери, отбрасывая всех вокруг себя, дерутся. Дерутся жестоко, пытаясь нанести больше увечий друг другу. Не угадать, чья рука полетела в сторону, а кто увернулся. Они вцепились друг в друга, падая на ближайший столик, обрушив всю посуду на пол.
Я не могу двинуться, продолжая стоять на коленях и слышать вокруг крик паники людей, охраны, пытающейся их разнять, да и самих гостей ресторана, наблюдающих эту сцену. Но всё моё внимание приковано только к мужчине в сером костюме, который с точностью блокирует удары, всего лишь защищаясь. А второй… из его носа течёт струйка крови, капая на белоснежное поло. Но он также умело наносит удары, что никто не может даже вмешаться… опасно. Только бегают вокруг них, как полные придурки. Они на одной волне, одинаковая сила, рост и умения. И мне страшно… настолько страшно, что адреналин подскакивает в крови, придавая сил мне встать.
